Но именно так жил и плыл Мартин Стрел, словенец, который в 2007 году стал первым человеком, проплывшим всю Амазонку. Его история — это не столько о рекорде, сколько о границе человеческой психики, о бегстве от демонов и о том, что значит держаться за жизнь, даже когда она кажется невыносимой.
Всё началось не с рекордов, а с побега. Словения, 1960-е. Мальчик по имени Мартин, которому шесть лет, снова спрятался от отцовского ремня. Отец бил часто, за любую мелочь. Мальчишка привык спать в сарае, мать оставляла еду и одежду прямо там, чтобы сыну не пришлось заходить в дом. Однажды, спасаясь от побоев, он бросился в ближайшую речушку и поплыл. Отец бежал по берегу, кричал, но вода несла мальчишку быстрее. Так состоялось его первое «длинное плавание». Оно не было спортом. Это было выживание.
Вода стала его убежищем. Там, где на суше он был беззащитен, в реке он превращался в неуязвимого. Когда в десять лет Мартин победил в заплыве двух солдат, призом стала… коробка пива. Он гордо отнёс её отцу. В этом жесте — весь будущий Стрел: абсурд, боль, стремление доказать и потребность в признании.
В отличие от олимпийцев, чьи движения были отточены до совершенства, Мартин плавал неуклюже и тяжело. Его стиль нельзя было назвать изящным: угловатые и резкие движения, казалось, что он тонет, а не плывёт. Но его сила была в другом: в способности не останавливаться. Он мог часами плыть, есть на ходу, пить вино прямо в реке и продолжать. Он тренировал не мышцы, он тренировал волю, а воля у него была крепче стали.
До спорта он успел прожить десяток жизней: был фламенко-гитаристом, азартным игроком, появлялся в кино среди массовки, судил конкурсы красоты, служил в армии. Он многое успел попробовать, но каждый раз возвращался к воде. Вода делала его сильнее.
1992 год. Независимая Словения недавно родилась. Мартин решает переплыть родную реку Крка — 105 километров без остановки. 28 часов. Ледяная вода, мусор, боль, дрожь в теле. Но он плывёт. Для него это не просто спорт — это символ страны: «Словения может выдержать». В новостях его называли безумцем, а на улицах люди останавливали, чтобы пожать руку. Он стал национальным героем, и впервые почувствовал, что река может быть не только личным убежищем, но и мостом для целого народа.
Через год новая река: Колпа (Купа), 62 километра. Она не так длинна, но течение капризное, камни под водой, и каждый метр отзывается болью в мышцах. Для Мартина это уже не только испытание тела, но и проверка характера: выдержит ли он, когда нет восторженной прессы и оваций. Он выдержал.
Потом Дунай: 2 850 километров, 10 стран, 58 дней. Гигантская артерия Европы. Его тело каждую ночь отмывали от нефтяной плёнки уксусом, кожа трескалась и горела. Сын Борут плыл рядом на каяке и был свидетелем того, как отец ежедневно «умирал» и оживал. Дунай показал миру, что Стрел не сумасшедший одиночка, а человек, способный поднять темы экологии и мира через личный подвиг. Его встречали жители городов, журналисты брали интервью, а он снова и снова возвращался в воду.
Потом Миссисипи. Около 3800 километров за 68 дней. В память о жертвах 11 сентября. Там его кожа горела от химических выбросов, молния ударила в дерево рядом, а сам он бормотал что-то о «богах реки» и плыл дальше.
Затем — Парана: пираньи, трупы, пираты. Южная Америка встретила его мрачно, река была дикой и жестокой. Но он не отступил. А потом Янцзы — около 4000 километров токсичной жижи. Китай следил за ним целой страной. Его печень отказала, врачи уговаривали остановиться. Он вышел из больницы и вернулся в реку. Это уже была не спортивная проверка — это было противостояние человека и цивилизации. К этому моменту он уже знал: следующая цель — Амазонка.
В бассейне он наматывал по 20 километров в день, часами двигаясь по замкнутому кругу, словно проверял не тело, а терпение. Потом шёл в солярий: «бронза нужна, чтобы отпугнуть рыб», — говорил он, и сам смеялся над этим ритуалом, но всё равно выполнял его каждый день. Его тренировки включали и более диковинные практики: сидение часами в тёмном подвале. Там он представлял себя зверем джунглей, частью реки, учился дышать медленно, слушать собственное сердце.
«Если я думаю об опасностях и животных, я не могу плыть. Я должен стать частью реки», — повторял он, и казалось, что верит в это не меньше, чем в законы физики.
Сын Борут принимал и понимал его странности. Когда люди спрашивали: «А что тут сложного? Течение же помогает», — он отвечал: «Попробуйте по 100 километров в день, в жаре, с паразитами, с гниющей кожей. Тогда поймёте». Борут знал, как важно это для отца.
Их команда насчитывала 22 человека. Врачи, навигаторы, съёмочная группа, даже охрана. Планировали всё: где собирать кровь животных, чтобы отвлекать пираний, где искать врачей, где ждать нападения пиратов. И за этой кажущейся нелепицей стояла настоящая стратегия, потому что любая ошибка могла стоить жизни.
1 февраля 2007 года. Перу. Маленький город Аталайя. Для местных — конец цивилизации, дальше только джунгли и мифы о духах реки. Для Стрела — начало пути. Шаман, благословил его и назвал «большой рыбой». Местные смотрели с недоумением и тревогой: зачем белый иностранец добровольно отдаёт себя реке, от которой все привыкли защищаться? Но Мартин только кивнул и вошёл в воду.
Ему было 52 года. Его тело было намазано смесью вазелина, ланолина и… бензина. Запах стоял резкий, обжигающий ноздри, но он уверял, что это отпугнёт насекомых. Первые километры и уже кайман скользнул в воде рядом. Мартин даже не заметил, настолько был погружён в ритм. День закончился сотней километров.
Ночью показались лодки. Контрабандисты. Их силуэты выросли из темноты. Все погасили свет и затаились. Вода стала зеркально чёрной, а воздух густым и вязким. Минуты тянулись бесконечно, пока моторы не взревели снова и лодки не исчезли в ночи. Никто не произнёс ни слова, но все поняли: они оказались на чужой территории, где правят река и те, кто умеет с ней жить.
Он плыл по 10–12 часов в день. Держал в руках палки, словно антенны, бормотал себе под нос, спорил с рекой, как с живым существом. Сын говорил:
«Это было похоже на то, как человек превращается в животное».
Его кормили бананами и разбавленным вином — он настаивал, что без вина не может. Медики ругались, пугали печенью и сердцем. Он только улыбался и пил, будто вино было для него тем же топливом, что бензин для лодочных моторов.
Солнце жгло, ноги кровоточили, гидрокостюм натирал. На голову надели защиту с дырками, поверх — шляпу. «Речной пугало», — шутили операторы. Но смех был нервным: они видели, как кожа на его плечах сдирается пластами, а глаза становятся стеклянными.
Иногда его накрывала тишина джунглей. Однажды что-то ударило его по ногам. Он заорал, потребовал крови для пираний. Один из помощников в панике вылил её прямо там, где плыл Мартин. «Вы идиоты!» — рявкнул он и выскочил из воды. Ничего страшного не случилось. Но в его глазах впервые мелькнул страх.
Когда они пересекли границу Бразилии, словно другой воздух вдохнули. Люди встречали их с улыбками, праздниками. В каждом посёлке — музыка, танцы, фейерверки. Но экипаж был на пределе. Жара, теснота, запах протухшей крови, постоянное напряжение. Они скрывали это от Мартина. Ему нужно было плыть.
На 2000-м километре его встречали бразильские чемпионы по плаванию. Семь спортсменов прыгнули в воду рядом. Через несколько минут они отстали. Потому что пловец-толстяк оказался быстрее и крепче.
Но тело сдавалось.
50-й день. Он почти не говорил. Не ел. Не пил. Его тянули в лодку, как мешок. Врач умоляла остановиться: сердце на грани. Он молчал и снова лез в реку.
И тут. В его мозге, по словам врачей, могли завестись паразиты. Начались галлюцинации. Однажды ночью он закричал и выпрыгнул из воды: «Там девочка стоит на реке!» Девочки не было.
К этому времени он уже говорил:
«Животные приняли меня. Я один из них».
7 апреля. Оставалось 22 километра. Ни оркестров, ни толпы. Только координаты на GPS: здесь кончается река и начинается океан. Он вошёл в воду, лицо перекошено от боли. Плыл, как машина, без слов. Через шесть часов вылез на берег. Он рыдал. Он сделал это. 5 268 километров. 66 дней.
Мартин потерял около 19 килограммов, его сердце и мозг были на грани. Через несколько дней всё начало восстанавливаться. Газеты пестрили: «Человек-рыба!», телефоны разрывались. Но сам он молчал.
Финал вышел тихим. Денег не осталось, сын ушёл в университет, пресса быстро охладела. Но Мартин не жалел. Он сказал:
«Я плыву ради мира, дружбы и чистых вод. Я плыву ради мира».
И тут возникает главный вопрос: зачем? Зачем подвергать себя пытке, когда никто не требует, когда мир не просит? На мой взгляд, ответ в том, что он плыл не только для планеты и газет, а чтобы заглушить собственные тени, чтобы доказать самому себе. Для кого-то это марафон, для кого-то работа, для него это были реки. Он бросал вызов жизни.
Вместе с сыном основал турфирму, обучая людей плаванию в реках по всему миру. Его имя вошло в историю не как имя спортсмена, а как человека, который рискнул жизнью, споря с собственными демонами
Комментариев нет:
Отправить комментарий